|
Родилась 25 января 1898
года в Киеве в семье
врача-психиатра.
С 1914 года
училась в частной Школе драматического искусства Н.О.
Массалитинова, Н.Г. Александрова и Н.А. Подгорного
в Москве, посещала лекции в народном Университете А.Л.
Шанявского. В 1916 году Школа была преобразована во вторую
Студию МХТ. Дебют молодой студийки в роли гимназистки Финочки
("Зеленое кольцо" З.Н. Гиппиус) был замечен.
С 1916 года играла в спектаклях МХТ, а в годы Гражданской войны,
до 1922 года участвовала в гастролях группы артистов МХТ в
Одессе и городах Западной Европы.
Это были в основном, роли во втором составе, с небольшим
количеством репетиций (Аня в "Вишневом саде"
А.П.Чехова, Офелия в "Гамлете" В. Шекспира).
До середины 1930-х основные ее роли составляли вводы. Ее героини
всегда оказывались именно "горячими сердцами", особенно в
сравнении с обычной мягкой, "мхатовской" интонацией,
приглушенными тонами и полутонами, свойственными иным
исполнительницам.
Настоящий творческий взлет Тарасовой произошел в 1933
году, с выходом на сцену МХАТ в роли Негиной ("Таланты и
поклонники" А.Н. Островского).
Свое творческое становление Тарасова связывала, прежде
всего, с опытом совместной работы с К.С. Станиславским,
глубокое проникновение и тщательное изучение основ его
"системы". В творческой системе МХТ теоретически утверждался
принципиальный отказ от амплуа. Но в живой сценической практике
артиста с данными "героя" или "героини" были необходимы театру.
Эта потребность вывела ее на авансцену театра в 1930-1940-е. Ее
можно назвать продолжательницей традиций, связанных с именем
М.Н. Ермоловой, но в иной системе художественных и
общественных координат. Неслучайно ее второй учитель, В.И.
Немирович-Данченко, поставивший с ней самые важные
спектакли, мечтал увидеть ее в античной трагедии, и начал работу
над шекспировской Клеопатрой.
Самые значительные художественные создания Тарасовой —
центральные женские образы в классическом русском репертуаре:
Татьяна Луговая ("Враги" А.М.Горького, 1935),
 Анна
Каренина (по одноименному роману Л.Н. Толстого,
1937), Маша ("Три сестры" А.П. Чехова, 1940),
Юлия Тугина ("Последняя жертва" А.Н. Островского,
1944). В созданных образах было немало объединяющего. Прежде
всего, вера в прекрасные силы жизни и самого человека. Она
высвечивала самое лучшее в душе своей героини, отталкивая черты
приземленности, расчетливости, ограниченности. Отрицательные
характеры и характеры вялые, неопределенные актрисе не
удавались. В работе над ролью всегда шла "от себя" в сторону
возвышающую чувства и мысли, облагораживающую иногда спорные,
нравственно противоречивые поступки.
В этом важнейшем для себя смысле актриса часто спорила как с
автором, так и с режиссером, утверждая свою правду — правду
огромного, исключительного чувства, сметающего любые социальные
и бытовые преграды. В Анне Карениной она отвергала
морализм Толстого, обозначившего нравственный тупик
переживаний героини. В Анне актрисе был важен подвиг любви,
трагически не вписавшейся в жесткие жизненные реалии. Защищая
право Анны на большое чувство, Тарасова исключает мысль о
компромиссе для своей героини.
В образе чеховской Маши ее волнует, прежде всего, ее
любовная драма. Тарасовские женщины по природе своей
совсем не страдалицы. Напротив, ее Негина, Татьяна
Луговая, ее Анна и Маша изначально созданы для
любви к жизни. Они, как никто, умеют радоваться, смеяться и
мечтать, обладая необыкновенной жизнестойкостью.
 Одним
из лучших созданий Тарасовой признана ее Юлия Тугина
из пьесы А.Н. Островского "Последняя жертва". Вновь
актриса очищает образ женщины из купеческой среды от объективной
социально-психологической характеристики. Правда, также
поступали и знаменитые ее предшественницы, М.Н. Ермолова,
М.Г. Савина, настаивая, что главное в образе Юлии — ее
искренняя, жертвенная любовь. Тарасова оттеняла и другие, не
менее важные качества героини: ее веру в человеческую чистоту и
порядочность, искреннюю убежденность в благородстве людей,
сохранившуюся даже вопреки их настоящим поступкам.
Обладая ярко выраженным лирическим складом дарования, она далеко
не во всяком драматургическом материале чувствовала себя
органически. Не всегда удавались ей роли из современной жизни,
особенно в годы репертуарного кризиса, переживаемого МХАТ в
1940-1950-е годы. Трудно по разным причинам давались роли из
зарубежного материала. В разные годы играла Дездемону
("Отелло" Шекспира), Марию Стюарт (по пьесе
Шиллера), Сюзанну ("Женитьба Фигар" П. Бомарше).
В то же врем ее кинематографическая судьба запечатлела
вдохновенно созданные близкие ей по духу образы: Катерина
("Гроза" А.Н. Островского, 1934), Катерина ("Петр
I", 1937-1939), Кручинина ("Без вины виноватые"
А.Н.Островского, 1945) и др.
В кино с особой силой раскрылись театральные качества актрисы, о
которых сказал кинокритик: "То, что делает Тарасова, по природе
своей кинематографично. Она умеет быть выразительной без слов и
до слов…"
В последние годы в ее репертуаре вновь появляется Чехов.
Ею сыграны Раневская и Аркадина ("Вишневый сад"
и "Чайка"), завершая чеховский цикл актрисы, в
разные годы сыгравшей также Соню и Елену Андреевну
("Дядя Ваня"), Аню ("Вишневый сад").
Среди них непревзойденным шедевром остается ее Маша.
Несмотря на долгую творческую жизнь, характерные, возрастные
роли были в репертуаре актрисы нечастым явлением. Стилистика
современной пьесы 1960-х не была ей близка, а устаревшие
классические спектакли МХАТ не могли принести творческого
удовлетворения. Актриса в последние годы посвящала себя работе с
молодежью, педагогической деятельности в Школе-студии МХАТ.
Умерла Выдающаяся
Актриса 5 апреля 1973 года.
(для просмотра снимка в
полноразмерном виде,
кликните левой кнопкой "мыши"по фотоссылке)
Похоронена на участке
№
2.
|
